ТехноСССР                                               

К началу 1930-х годов танковый парк СССР состоял в первую очередь из массового лёгкого танка непосредственной поддержки пехоты Т-18^[3], а также разнотипных британских машин времён Первой мировой войны, чья боевая ценность была низкой из-за общей устарелости конструкции, изношенности агрегатов и проблем со снабжением запасными частями. Т-18 выполнил первоначальную задачу насыщения РККА боеспособными и сравнительно современными машинами, а также освоения промышленностью производства танков. Однако характеристики Т-18, являвшегося лишь глубокой модернизацией F.T. периода Первой мировой войны, уже к 1929 году не удовлетворяли требованиям Генерального штаба РККА^[4]. После ознакомления с опытными немецкими танками в ходе советско-германского сотрудничества, а также с танками других стран в ходе ознакомительной поездки начальника УММ И. Халепского по США и странам Европы, был сделан вывод об отставании уровня советских танков.^[5] Для замены Т-18, конструкторским бюро ОАТ с осени 1929 года велась разработка нового танка сопровождения пехоты Т-19, но работы по нему по ряду причин затягивались^[6]. В конце 1929 года на заседании коллегии ГУВП был сделан вывод о том, что в связи с отсутствием у советских танковых конструкторов должного опыта и неразвитостью промышленной базы, сроки разработки советских танков и их заданные ТТХ не выдерживаются, а созданные проекты не пригодны для серийного производства. В связи с этим 5 декабря комиссией под председательством Наркомтяжпрома Г. Орджоникидзе было принято решение об обращении к зарубежному опыту.^[7]

В 1930 году была создана закупочная комиссия под руководством И. Халепского и начальника инженерно-конструкторского бюро по танкам С. Гинзбурга, чьей задачей являлись отбор и закупка образцов танков, тракторов и автомобилей, пригодных для принятия на вооружение РККА. Прежде всего комиссия весной 1930 года направилась в Великобританию, считавшуюся в те годы мировым лидером в производстве бронетехники.^[8][9] В Великобритании внимание комиссии привлёк лёгкий танк Mk.E или «6-тонный» (англ. 6-ton), созданный фирмой «Виккерс-Армстронг» в 1928—1929 годах и активно предлагавшийся на экспорт^[10]. Комиссия планировала приобрести лишь по одному экземпляру нужной техники, но продавать одиночные образцы, а тем более с документацией, фирма отказалась, и в результате дальнейших переговоров с ней было достигнуто соглашение о закупке малых партий танков, в том числе — 15 единиц Mk.E по цене в 42 тысячи рублей в ценах 1931 года, с полным комплектом технической документации и лицензией на производство в СССР. Поставки танков должны были быть осуществлены с сентября 1930 по январь 1931 года.^[11][9][12] «Виккерс-Армстронг» предлагала несколько вариантов танка — достоверно известно о «Модели A» с двумя одноместными башнями с 7,7-мм пулемётами «Виккерс» и «Модели B» с двухместной башней с 47-мм короткоствольной пушкой и 7,7-мм пулемётом^[13] — но советская сторона закупила только двухбашенные машины. В СССР Mk.E получили обозначение В-26.^[11] Сборка танков осуществлялась на заводах «Виккерс-Армстронг», но в ней принимали участие и советские специалисты, для лучшего ознакомления с технологией. Первый В-26 был отправлен в СССР 22 октября 1930 года, а до конца года в СССР поступили ещё три танка^[9][12].

Лёгкий танк «Виккерс» Mk.E Model A

В СССР первые из прибывших танков поступили в распоряжение «специальной комиссии по новым танкам РККА» под руководством С. Гинзбурга, задачей которой являлся выбор танка для принятия на вооружение армии^[14]. С 24 декабря по 5 января три В-26 были подвергнуты испытаниям в районе Поклонной горы, на основании которых комиссией были сделаны «довольно сдержанные» выводы.^[15] Но на состоявшейся 8—11 января демонстрации двух танков перед представителями высшего командования РККА и Московского военного округа, В-26 вызвал у них бурное одобрение и уже 9 января последовало распоряжение К. Ворошилова: «…решить наконец вопрос об целесообразности организации производства В-26 в СССР», а Гинзбургу было приказано представить Наркомвоенмору список отмеченных в ходе испытаний преимуществ и недостатков В-26 по сравнению с Т-19.^[15]

В докладе, представленном 11 января, был сделан вывод о надёжности и простоте трансмиссии и ходовой части В-26 и соответствии этих систем требованиям РККА, но также говорилось о том, что двигатель является неподходящим для установки на танк, а его конструкция не позволяет повышение мощности традиционными методами форсирования. Среди преимуществ танка отмечались также хорошие оптические прицелы пулемётов и простая в производстве форма корпуса, среди недостатков — затруднённый доступ к двигателю и трансмиссии и невозможность проведения текущего ремонта двигателя в бою изнутри танка^{[сн 1]}. В целом отмечалось, что «…В-26, несмотря на рассмотренные недостатки, способен развить высокую скорость и маневренность и является без сомнения лучшим образцом из всех известных в настоящее время образцов заграничных танков». В сравнении с Т-19 отмечалось, что по срокам выполнения и стоимости наиболее выгодным является освоение в производстве Т-19, менее — комбинированного танка, сочетавшего узлы Т-19 и В-26 и наименее — организация производства В-26 в неизменном виде. В общем выводе доклада говорилось о необходимости начать проектирование нового танка на основе конструкций Т-19 и В-26, с мотором, корпусом и вооружением от первого и трансмиссией и ходовой частью последнего, а также организации совместных испытаний Т-19 и В-26 для получения более полных результатов.^[16]

Свой проект предложила и ВАММ, которая после ознакомления с документацией на В-26 предложила приступить к проектированию танка с использованием конструкции корпуса британской машины, но с усиленным бронированием и двигателем «Геркулес» или «Франклин» мощностью 100 л. с., как более подходящим для условий производства в СССР.^[17] По результатам заседаний комиссии 16—17 января были выданы два технических задания: конструкторской группе С. Гинзбурга на создание гибридного танка, получившего название «Т-19 улучшенный» и ВАММ на создание «Танка малой мощности» («Танк М. М.», или ТММ).^[17] Работы по обоим проектам продвигались, в частности, эскизный проект «Т-19 улучшенного» был принят уже 26 января того же года, но корректировку в планы внесла международная обстановка. Так, 26 января И. Халепский направил Гинзбургу письмо, в котором говорилось, что согласно данным разведки, Польша^{[сн 2]} тоже ведёт закупку образцов «Виккерс» Mk.E и может, по оценкам руководства РККА, уже к концу текущего года с англо-французской помощью произвести более 300 танков этого типа, что дало бы польским танковым войскам преимущество. В связи с этим РВС РККА счёл целесообразным рассмотрение вопроса о немедленном принятии на вооружение В-26 в существующем виде. В результате, 13 февраля 1931 года РВС, заслушав доклад Халепского о ходе работ по новым танкам, постановил принять В-26 на вооружение РККА как «основной танк сопровождения общевойсковых частей и соединений, а также танковых и механизированных частей РГК» с присвоением ему индекса Т-26^[18].